Безмолвие богов |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Безмолвие богов » Архив отыгрышей » Владения Захарии Виже-Лебрен
Отредактировано Захария Виже-Лебрен (2013-11-22 14:16:30)
Эльф остановился, слабо улыбнувшись.
И что же это достойное оправдание, чтобы вот так испытывать неискушенную душу?
Да, за минувшие сутки Далрат успел ощутить явственный пробел в жизненном опыте. В силу своей внешности и определенного склада ума он традиционно вызывал разве что простое мимолетное влечение, завязанное на физиологии. Что говорить? Насилие, подлость, предательство – все это его пугало куда меньше, чем цветы по утру в спальне. Знавший только простые и ясные формулировки, он, очевидно, не понимал правил этой новой игры, все еще цепляясь за прошлое и пытаясь подогнать поведение Захарии под известные шаблоны. Чего добивался граф – Далрат теперь уже не знал. Если бы вампир пожелал, он мог бы получить всё буквально десять минут назад. Для этого, в общем-то, эльф не нуждался в ухаживаниях, вполне довольствуясь одной своей душевной склонностью. Допустить мысль, что граф увлекся им, как говорится, «всамделешно»… - увольте, это практически как представить Ашера и Сильвио в страстных лобзаниях, которые до «смерть разлучит нас». Птицы разного полета – траектории не пересекаются.
В общем, скорее всего, это все действительно ради очаровательных ушек. Далрат и сам нечто подобное проворачивал, наслаждаясь процессом … просто ради самого процесса. Правда, если вспомнить, предмет его внимания был томным юнцом, трепещущим и вздыхающим по всяким подаркам, таким наивным и податливым….
Сто-о-о-оп. Стоп, - Далрат с недоумением воззрился на вампира, уже собираясь что-то вякнуть про нежных мальчиков, к которым он себя, разумеется, не причислял. Но заметил сосредоточенность Захарии и тоже прислушался. Не смея нарушать молчания, он спускался по ступенькам, а улыбка становилась шире. Ничто так не услаждает слух, как пение искреннее (и слова прекрасные), местами с очаровательной ноткой фальши. Грохот старинного серебра дополнил музыкальный этюд финальным аккордом. Как знакомо. Далрат был ветераном в битье хозяйского имущества.
- Добрый, - улыбнулся он, - все еще не более безумен, чем вчера.
Правильная атмосфера для моих психических недугов, - дополнил он мысленно, выслушивая комментарии графа с легким сердцем и в приподнятом настроении.
Мы тренировали магию…. Нет, это ты, мой дорогой вампир, боролся с невидимо-видимым врагом. А я… даже стесняюсь подумать, что тренировал. Но голоден от этого не меньше.
Невероятный парень был действительно невероятным. С какой-то точки зрения Сильвио больше подходил Далрату своей невозмутимой, нагловатой простотой. Какой чудесный дуэт мог бы выйти из этих двух нестройных голосов и взаимной, бессознательной тяги к разрушению семейного добра! Да, у них определенно было нечто общее, такое знакомое.
А вот с графом все обстояло значительно сложнее. Но это волнение от мимолетных взглядов Сильвио никогда бы не вызвал.
Аромат «забеда» был явно сильнее всяких метафизических сентенций. До настоящего момента Далрат даже не подозревал, насколько он проголодался, с аппетитом уничтожая все, до чего вилка дотягивалась. Насыщение - прекрасное чувство, с которым мало что сравнится.
- Спасибо, очень вкусно, - произнес он в тишину, щуря глаза от удовольствия, - я тут подумал…. Сегодня или завтра, как получится, мне бы хотелось съездить в город. Вчера мне не было жаль всех оставленных вещей, но с утра захотелось вернуть некоторые бумаги. Большей частью они бесполезные, так, зарисовки и записи. Но некоторые из них я скромно считаю ценными. Мой сосед это мнение явно не разделяет. Боюсь, как бы он не растопил ими печь, если я не буду появляться больше недели. Дня три из которой я уже где-то прогулял. Если считать один прожитый с вами, то четыре. И…, мне неловко об этом говорить, но я немного ему задолжал.
Вспомнил эльф про пансион. Он прикусил губу, с мучением пытаясь сохранить остатки гордости. Мысль о возвращении ему самому не нравилась. Вещи его не волновали (да и не накопишь много при такой жизни), а вот альбом и дневник действительно причиняли беспокойство. Часть из написанного он мог восстановить по памяти, но другую, с многочисленными цитатами, ему было просто жаль оставлять. Тут свои мысли в порядок не привести, куда уж чужие вспоминать.
- В качестве компенсации могу предоставить несколько бумаг для уничтожения, - улыбнулся он, по привычке снимая напряжение шуткой, - конечно, только после того, как мы восстановим ваши. Хотя бы частично.
- На здоровье, - с набитым ртом ответил Сильвио и подмигнул Далрату.
Захария же никак не отреагировал на манеры слуги, он внимательно с совершенно нечитаемым выражением лица слушал то, что эльф говорил после. Внутри бушевали странные эмоции и эмоции эти удивляли взрослого, не привыкшего к подобным ощущениям, мужчину. Он молча потягивал морс, анализируя себя, распутывая свои мысли, подобно нитям, которыми вышивал некогда Лорэлей.
Первым, что вампир вычленил, было сомнение, основанное на вопросе – а, зачем, собственно, Осу возвращаться в ту не слишком благополучную жизнь. Он, действительно, дорожит какими-то записями, или они лишь предлог, чтобы повидаться с кем-то, или поиграть во что-то. Второе, что пришло в голову, преимущественно после части «повидаться с кем-то», это вчерашний вампир, которого они встретили на Ярмарке. Нечто похожее на чувство настороженности, замешанной на мужском желании обладать безраздельно колыхнулось в груди. Граф мысленно врезал себе, изгоняя демонов, ранее его не тревоживших, и переключился на рациональные проблемы.
Первой был тот вампир, спутника которого Захария зарезал в порту. Он, вряд ли, уже оклемался и решил положить жизнь на алтарь отмщения, но, если встретит мальчишку случайно, сделает все, чтобы умертвить. Второй - страсть Далрата к играм и приключениям, которые тот судя по всему изощренно находил на свое мягкое место с завидной частотой.
На очень симпатичное мягкое место, которое так идеально подходит под твои ладони, а может и не только под ладони. Признай, вся эта тревога просто завуалированное нежелание отпускать этого милого мальчика от себя, - услужливо подкинул внутренний голос.
Захария мысленно послал второе я к Тьме и Мраку, а потом посмотрел на молодого компаньона совершенно спокойно. За все это время ни один мускул не дрогнул на его лице, а глаза были абсолютно пусты. Так что понять, что он там так долго перебирал в мыслях было невозможно. Впрочем, теперешний мягкий взгляд тоже не говорил ни о чем.
Не думаю, что могу себе позволить принять такую компенсацию, - панорамно внушил он Далрату, улыбнувшись, - а насчет долга не беспокойтесь, отдадите его сегодня же, чтобы ничем не быть обязанным вашему соседу. После завтрака пойдем в кабинет и я дам вам денег. Хотите, чтобы я сопровождал вас в этой прогулке?
- Это он так завуалированно намекает, что не хочет отпускать вас одного, - сказал Сильвио, который даже жевать перестал, всматриваясь в лицо своего хозяина.
Не мели чушь, - отозвался граф, - Далрат сам решает, хочет он ехать один, или в моем обществе.
- Ну, конечно, он решает сам, - ляпнул Сильвио, - но вам не всякое его ре… - тут он осекся, заметив ледяной взгляд хозяина, и запихнул в рот большой кусок хлеба.
Не обращайте внимания, - всплыло в голове эльфа, - Сильвио считает себя величайшим врачевателем душ и физиономистом. Но он ошибается. Я взрослый адекватный мужчина, который задал очень простой вопрос. И ждет ответа.
Отредактировано Захария Виже-Лебрен (2013-12-02 13:58:44)
Какой бы пауза ни была…, главное – была. Далрат представил себя на месте графа и вполне мог прикинуть, что за мысли сейчас бродят в этой голове. Например, о чрезвычайно вкусном омлете. Самого же эльфа тревожил денежный вопрос. Он как-то не привык жить взаймы…, нет, постойте. Привык очень даже, ежеминутно дергаясь по вопросу «у кого бы занять, чтобы кому-то другому отдать». Но раньше хотя бы понятно было, как это делать.
Вайл, наверное, затосковал, … роясь в моих вещах в поисках чего-нибудь ценного, чтобы продать. Да и стоит ли его винить? Я тоже регулярно грустил, перебирая свое барахло с тем же интересом. Сколько я ему должен-то? Из того, что помню, не криминально много. Но ведь было и то, чего я не помню. А эта часть, кажется, посущественнее выходит. Вроде, он называл…
От мыслей отвлек голос графа. Отсутствие беспокойства было странным. Кажется, Далрат ясно дал понять свою неблагонадежность. Это оказанное доверие приятно удивило и отозвалось теплой тревогой. Без комментария Сильвио эльф вполне бы списал последний вопрос на банальную вежливость. Но слово – не воробей, поймают – вылетишь. О чем мог подумать Ос, как не о самом своем большом недостатке? Тут ведь пригляд требуется. Мысли о своей безопасности или простой заботе со стороны Захарии к нему почему-то вовсе не пришли. Искренне думать о себе хуже окружающих – это практически искусство.
Ах, ну да. Наш дуэт. Мы потеряем друг друга слишком быстро. Это будет упоительная страсть, в ходе которой я обязательно останусь без штанов. Дуэт «я и деньги» в кабаках большого города за карточным столом.
Вообще такое развитие событий было вполне реальным. Не сказать, закономерным. Но Далрат четко решил взять ровно столько, сколько был должен и ни монетой больше. В конце концов, он ведь тоже вроде как вполне взрослый и адекватный. Хотя первое регулярно оспаривал Захария, а второе – жизненный опыт. Да, есть над чем подумать.
Далрат успел заметить этот ледяной взгляд, сверкнувший между хозяином и слугой. А еще насторожила довольно жесткая последняя фраза. Перед тем, как ответить, Ос склонил голову набок и сжал губы, глядя куда-то в пространство за головой вампира. Через секунду он перевел отсутствующий взгляд на Захарию, мягко улыбнулся.
- В один конец поездка около двух часов, если меня не обманывает память. Четыре только на дорогу. Плюс на месте около часа, если мы с Вайлом быстро найдемся. Я вернусь к вечеру, если ехать прямо сейчас.
Он пытался удержать рвущиеся слова, но они были сильнее. Пес его знает почему.
-Я понимаю, о чем вы могли подумать. И вполне разделяю ваше беспокойство. Но я же как-то жил все это время. Или, думаете, судьба, обманутая вами вчера, сегодня всенепременно меня отыщет? Я не хочу вас утруждать, снова воруя ваше время, вы и так слишком добры - и после паузы внезапно закончил веселым голосом, - может быть, Сильвио составит мне компанию?
Вы не имеете никакого представления, о чем я думаю, хотя некоторые ваши выводы близки к истине, - возникло в голове у эльфа, и Захария поднялся, вытирая салфеткой губы и бросая ее на стол. Он прошелся по комнате, разминая ноги и останавливаясь у высокого окна. Сильвио наблюдал за ним с интересом. Так существа смотрят на хищника в ярмарочных цирках, оценивая габариты и умения, а также реакции, мощь и опасность. – Но я не буду против, чтобы Сильвио составил вам компанию. Мне будет спокойнее хотя бы потому, что я пил вас и магия ваша ослабла. Так что поддержка вам не помешает.
- Я тоже не буду против, - сообщил Сильвио, отодвигая тарелку.
Граф обернулся, оглядывая и слугу, и компаньона насмешливым взглядом.
Еще бы он был против. Ведь со стола придется убирать кому-нибудь другому, - внушил он своим собеседникам и, убедившись, что с завтраком все покончили, добавил, - Сильвио, вели кому-нибудь навести здесь порядок, пусть подадут ваших лошадей ко входу, и переодевайся.
- Да, хозяин, - слуга проворно поднялся, опрокинув какую-то пиалу и вывалив ее содержимое прямо на скатерть, но даже не глянув на образовавшуюся лужу, - Далрат, я буду ждать вас внизу, когда вы будете готовы, выходите.
Когда они остались одни, вампир подошел к эльфу и подал ему руку, помогая выбраться из-за стола.
Пойдемте в кабинет, я дам вам денег, - всплыло в голове молодого компаньона. И Захария внезапно взяв Далрата за руку не положил ее привычно на свое предплечье, а переплел их пальцы и повел того за собой, поглаживая его ладонь большим пальцем. В кабинете он также не отпустил руки Оса, подведя его к столу и открывая ящик, он извлек из него черный кожаный кошель, судя по весу, полный монет. Граф перехватил руку эльфа за запястье и вложил прохладную гладкую тяжесть в его ладонь. – Тратьте в свое удовольствие, - сильная рука обвила талию молодого компаньона и притянула того к горячему телу. Жесткие губы коснулись виска, – ну, ступайте, мой хороший мальчик. И берегите себя.
Вампир решительно отстранил от себя Оса и чуть нахмурившись, заглянул тому в глаза, а потом отпустил и подтолкнул к выходу выпроваживая так, будто на самом деле не хотел отпускать и мог передумать.
Сильвио ждал снаружи придерживая двух лошадей за поводья. Он был одет в удобные черные брюки, добротные ботинки с высокой шнуровкой, свободную пеструю рубаху с закатанными рукавами, а на голове красовалась зеленая шляпа с узкими полями и пером фазана. На шее болтались куча каких-то амулетов разной формы, за поясом болтался кинжал.
Завидев Далрата, слуга обрадовался.
- Жду вас, сударь, готов ехать немедленно, до Мактупа домчимся быстро не смотря на морось, я знаю краткий путь, а в городе покажете дорогу, - затараторил он, - как граф? Не выглядит, как чудовище из сказки, которое заманило к себе красавицу при помощи алого цветка, потом так банально про… теряв?
Он сам рассмеялся своей веселой шутке, подмигивая своему потенциальному спутнику, и ловко вскочил в седло, бросая эльфу поводья его лошади. Дождавшись, пока тот заберется на кобылу, Сильвио помчал к воротам, - догоняйте, Далрат!
---->>> Магазины и лавки » Улицы Мактуп
Отредактировано NPC (2013-12-04 17:45:47)
У Захарии были теплые пальцы. Сравнительно. Ведь у эльфа они вечно холодные, впрочем, как и ноги. Так что, возвращаясь мыслью под одеяло, именно Далрата стоило признать неприятным соседом. Это он подумал вскользь, все еще находясь в некотором ступоре от внезапного жеста графа. Казалось бы, ничего особенного – просто взять за руку, переплести пальцы. Но на фоне уже пережитого и еще не свершившегося даже это простое движение заметно волновало кровь. До настоящего момента он находил множество причин поехать без Захарии, но вот сейчас нарисовалась одна и главная – нужно было перевести дух и собраться с мыслями. Вампир буквально атаковал давно и безнадежно погрязшего в мире фантазий Далрата знаками внимания. Их значение, такое очевидное, но такое невероятное, никак не могло уложиться в этой блондинистой голове. Наверное, нечто подобное испытывает зритель из зала, случайно выбранный и выведенный на сцену для какого-нибудь действа. Смущение, волнение, неуверенность и предвкушение – пальцы похолодели еще сильнее. В такой обстановке Далрат просто не был способен оценить щедрость графа, только где-то на границе сознания зафиксировав некую тяжесть в ладошке. Эльф прикрыл глаза, вдыхая запах Захарии, почему-то напоминавший об осеннем теплом солнце.
Возьми себя в руки, в самом деле! Что за инфантилизм. Как будто вернулся в свои пятьдесят и вздыхаешь по мельнику. Этак и до дрянной поэзии недолго докатиться. Нет, нет. Срочно к реальному миру. Срочно проснуться.
Едва заметно он сжал рукав вампира, отстраняясь.
А если я не вернусь? Я ведь могу не вернуться. У меня есть моя свобода поступать ужасно неразумно. Да-да, никто не отбирал этого моего права на идиотизм.
Его почему-то испуганный взгляд застыл на графе. Прошло, наверное, несколько секунд перед тем, как к эльфу вернулась жизнь. Он кивнул, как бы обещая поберечь себя (на фоне промелькнувших мыслей обещание весьма зыбкое), и пошел переодеваться.
Выйдя на улицу, эльф потянул носом воздух, … да и сам сладко потянулся. Ощущение внезапной легкости. Удивительно, как много места занял граф в этой бедовой голове. Только сейчас, сделав передышку, Далрат это понял. И почему-то улыбнулся.
-Я такого не заметил, - ответил он, садясь в седло, - к тому же красавица захватила с собой его преданного слугу, лошадь и кошель с деньгами. Я бы на месте чудовища напрягся.
Эльф тихо рассмеялся, похлопал кобылку по шее и поспешил за Сильвио.
Где-то в глубине души Захария понимал, что не стоит отпускать эльфа, тот может не вернуться. От него не укрылось ни прикосновение к рукаву, ни немного испуганный, от близости опьяняющей свободы, взгляд, ни то, как Далрат не слишком уверенно кивнул, как будто обещая беречь себя. Но вампир не передумал, не стал удерживать, он дождался, пока молодой компаньон покинет кабинет, и обессиленно опустился в кресло.
Это были тяжелые два дня. Тяжелые в плане насыщенности и эмоциональности. Столько чувств и ощущений граф не испытывал в такой концентрации прежде, здесь были и азарт, и настороженность к себе, и самокопание, и какая-то невиданная доселе легкость, будто ноги вот-вот оторвутся от земли. Мужчина помотал головой, взял со стола колокольчик и позвонил, чтобы принесли терпкого рома. Слуга, такой же молчаливый, как хозяин, примчался тут же, кивнул в ответ на беззвучную просьбу и через пять минут бокал с жидкостью цвета забродившей крови перекочевал в руки Захарии.
Дом не опустел после ухода Сильвио и Далрата, но затих, замолчал, погрузился в анабиоз. Их было тут много таких, как тот, кто первым явился на звук колокольчика. Какие-то были стары, какие-то имели увечье, один был вампиром, чудом сбежавшим из Ашаама и лишенным магии от рождения, у другого была душевная и никогда не заживающая душевная рана сочащаяся ядом обид. Что самое интересное, ни одного эльфа. Был когда-то старый повар, но уже давно преставился по возрасту. Когда тут не было Сильвио, называющего дом сборищем уродов, в порыве алкогольной ярости, или пристанищем гениев в остальное время, дом спал. Каждый здесь выполнял свою работу с той же скоростью и рвением, но дом спал. А теперь их тут двое таких. Нарушителей спокойствия.
Захария раздраженно осушил бокал и вернулся мыслями к Далрату, в итоге задремав. Он никогда не спал долго, но ему всегда снилось нечто короткое. Но никогда новое, только прошлое, туманной дымкой растекающееся по сновидению.
***
- Захария!!! Захария!!! – мелодичный голос отца разносится по саду, а мальчик с бесцветными глазами, не может, да и не хочет отзываться. Он прячется под кустом, замерев в неудобной позе. Этот мальчик, маленький граф, у него даже клычки еще совсем не выросли, но он уже юрок и хитер. Здесь он ловит диковинную птичку, а отец своими ненужными криками спугнет ее, непременно спугнет. – Захария!!!
Прекрасный белокурый эльф скользит среди цветов и деревьев, как изящная фарфоровая статуэтка. Он заглядывает под каждый куст и, наконец, находит сына. Разумеется, птичка, на которую мальчишка охотился, взмахивает крыльями и улетает.
- Вот ты где, - отец улыбается, и его серые глаза будто светятся изнутри. – Мы ждем тебя к столу, а ты прячешься тут?
Я не прячусь, - будущий граф поднимается с колен и отряхивает с брючек пыль перепачканными в земле ладошками, - я охочусь, - ткань приобретает еще более плачевный вид.
- Я сотни тысяч раз тебе говорил, что охотиться надо только на то, что ты собираешься съесть, - Лорэлей цокает языком. – И тебе не жалко твоего гувернера. Он снова будет стирать твои вещи, потому что не уследил за тобой, и ты сбежал, - он берет сына за руку и ведет умываться. – На кого ты охотился?
На птичку, - Захария нехотя вышагивает рядом, ему обидно. Он кормил эту птицу, а она улетела, сбежала из клетки, которую он для нее собрал.
- Не на ту ли птичку, которую ты поймал третьего дня? – спрашивает Лорэлей, глядя внимательным понимающим взглядом, от которого становится теплее.
На ту, папа, - отвечает маленький Виже-Лебрен, - я кормил ее, чистил ее клетку, купил ей колоколец на ярмарке и смастерил поилку, а она улетела. Почему?
Лорэлей улыбается и останавливается, чтобы присесть перед сыном на корточки, оправив полы длинного мужского платья. Он заглядывает мальчику в глаза и говорит:
- Никогда. Никогда в жизни, ты не должен сажать живое существо в клетку. Если только ты попробуешь это сделать, оно никогда не останется с тобой.
Но, - возражает Захария, - если бы я не посадил ее в клетку, она бы улетела в первый же день.
- Верно, - Лорэлей улыбается, - но, мальчик мой, если птица от тебя улетела и не вернулась, значит, она никогда не была твоей и не стала бы, даже если бы ты возвел вместо клетки дворец. С нами остаются только те птицы, которые чувствуют, что свободны. Понимаешь?
Захария задумывается и морщит лоб, совсем как отец-вампир. Он не знает, что Лорэлей обожает это их сходство, а потому всякий раз целует мальчишку в эту морщинку, как и сейчас.
- Ты поэтому не покинул отца? – спрашивает маленький граф, - потому что ты чувствуешь себя свободным?
Лорэлей смеется и не отвечает, но он щурится и глаза у него такие счастливые, что Захария не выдерживает, забывая о птице, и смеется вместе с отцом.
- Мне долго вас ждать? – низкий, строгий, но такой бархатный и приятный голос раздается со стороны крыльца, - я голоден…
- Он нас съест, - Лорэлей делает притворно испуганные глаза и снова смеется.
На следующее утро юный граф насыпает на широкий подоконник зерно и завороженно глядит, как разноцветная птица, что-то чирикая, сама опускается на нагретую солнцем поверхность и клюет угощение.
А через месяц он гордо входит в столовую с Чуррии на плече, Лорэлей улыбается и вполголоса говорит графу Морису:
- Та самая птица.
Морис отрывается от газеты, смотрит на сына поверх очков и кивает одобрительно.
***
Дымка рассеялась, и Захария проснулся, резко выпрямившись в кресле. Некоторое время он просто смотрел в пространство, потом поднялся, прошелся по кабинету, разминая ноги, вернулся за стол и продолжил утренние работы по восстановлению документов, полностью погрузившись в трудоемкий, немного нудный от однообразия действий, но очень тонкий процесс.
--->>>Магазины и лавки » Улицы Мактуп
Буде на то воля Далрата, он бы Инэля изолировал от общества. Впрочем, не без радостного поощрения со стороны последнего. Но вообще перспектива знакомства этих двух изобретателей была занятной – есть над чем пофантазировать в дороге. На замечание Сильвио эльф никак не отреагировал, разве что вздохнул глубже обычного, рассеянно озираясь по сторонам. Он и сам знал. Все прекрасно понимал. Но понимать – одно, другое – делать. Хорошо, что разговора не получилось. Скакать сломя голову у Далрата получалось лучше, чем совершенствоваться. Не удивительно.
Только песен, шуток, да прибауток не хватало по пути. У эльфа было отменное настроение, причин которого он не искал. По дороге, правда, произошел инцидент, который должен был бы это настроение слегка омрачить, но …. дурная голова на такие пустяки, как случайное падение с лошади, внимание не обращает. Если, конечно, кости целы. А у этого эльфа кости почему-то оказались невероятно крепкими (вспоминая вчерашний инцидент). Авилиш для чего-то Далрата берег. Может быть, шутки ради. Надо же и богам чем-то развлекаться.
- Всё нормально, жить буду, - сообщил он Сильвио. И лошади. Последней в глаза посмотрел с известным обещанием мести. Впрочем, животинка не изъявила на этот счет никаких эмоций. Далрат был прекрасен, как никогда: мокрый, грязный после падения, со спутанными от пота и дождя волосами, но улыбчивый, зараза, как будто сундук с золотом под пнем накопал. Лихая скачка как-то способствует понижению интеллекта. Немного подсушив одежду магией (не увлекаясь), эльф вернулся в седло, но аккуратнее в плане езды не стал. Лошадка прилежно несла это бремя, видимо, смирившись со своей судьбой.
А вот Далрат со своей всё никак не мог разобраться. Чем ближе они были к дому, тем чаще он прокручивал в голове разговор с Вайлом. И что-то ему не давало покоя, как гнилой зуб во рту. Но это беспокойство меркло на фоне общей неясной, нарастающей радости. Чувство для эльфа дикое, похожее на тех самых единорогов, которыми Захария злоупотреблял. Против этих сытых видений с причесанными гривами Далрат бунтовал, привыкнув к серой реальности, как к горячей воде без сахара и заварки. Но под бунтом не было ничего, кроме зияющей пустоты не пережитого. И из этой пустоты на него смотрела грустными, уставшими от ожидания глазами вся нерастраченная, наивная чувственность. Некогда выселенная на задворки сознания за ненадобностью. Ему неловко было себе признаться, но он успел… соскучиться?
Успел. Даже быстрее, чем деньги потратить. Что нонсенс, - философски подумал эльф, пропуская Сильвио вперед. Таки право первого копыта в этом дворе должно принадлежать вампиру. В смысле, его коню.
- Я устал, - тихо констатировал он, лишая лошадь счастья возить такое сокровище. Ос прищурил глаза, заглядывая в сумку. Что-то закралось в душу эльфа подозрение, что при падении Авилиша хватило только на его кости. Внешне поделка была цела, но вот какое-то дребезжание, несвойственное ей в доме Инэля, все же раздалось.
- Да что ж я за существо такое, - возвел эльф глаза к небу, обращаясь то ли к Сильвио, то ли к божеству, то ли к обоим сразу, - Сильвио, я серьезно рекомендую меня связать. И выпускать только под присмотром. Я опять, кажется, что-то сломал. И это, к сожалению, не моя шея.
В том, что дом переживет двух разрушителей, Далрат почему-то сомневался. Проще было его сразу спалить, чтобы не продлевать агонию. Ос с досадой поджал губы.
А, может, не сломал..., - с надеждой подумалось ему; но тревожить хитрую конструкцию эльф не стал, справедливо полагая, что своим вмешательством только приумножит материальные потери.
---->>> Магазины и лавки » Улицы Мактуп
По дороге домой, Сильвио проявил удивительную выдержку и не менее удивительное терпение и силу воли. Далрат выглядел так, будто они не в Мактуп ездили, а как минимум дрались в мокрой грязи в ближайшем хлеву свиньям на потеху, тогда как у самого Сильвио были только брюки по колено забрызганы. Так вот, когда спутник сверзился с лошади, вследствие чего стал похож на городского сумасшедшего в период осеннего обострения, слуга не засмеялся, даже не улыбнулся. У него только едва заметно дернулся глаз, и он вопросительно приподнял брови, будто интересуясь, как прошло приземление.
По приезду же, когда они уже въехали в имение и спешились у особняка, узнав о возможных потерях, жертвах и разрушениях, он вообще только рукой махнул:
- Да не расстраивайся ты. Знаешь, есть такие игрушки для детей, деревянные детали всякие там. Дети больше радуются, когда им такое даришь, потому что они там кораблик какой, или домик сами собрать могут. Вот и хозяин обрадуется, если ему с твоей штуковиной поковыряться придется. А вот и он. Так что, если ты хочешь, чтобы тебя связали, попроси у графа, думаю, он не откажется, если речь идет о паре шелковых лент.
Сильвио подмигнул Осу и мотнул головой в сторону крыльца, на которое вышел Захария, всматриваясь в полумрак.
- Пойду лошадок покормлю, - сказал он и быстро ретировался в сторону конюшен, прихватив животных за поводья, напоследок зажигая на расстоянии факел над крыльцом. Огонь мерцал из-за мороси, но держался.
Отредактировано NPC (2013-12-11 17:36:05)
Захария услышал стук копыт сквозь шум дождя. Он совсем недавно закончил ровно треть работ по восстановлению бумаг, перебрался в гостиную с новой книгой, купленной вчера на Ярмарке, которая называлась «Возвращение в Гиблые Земли», и раскрыл там окно, усаживаясь в кресло и погружаясь в чтение. Автор книги рассказывал о том, как в юности он попал в Гиблые Земли, что он там видел, и как его тянуло назад многие годы. Перелистывая страницу за страницей, Виже-Лебрен пытался отличить галлюцинации от истины, или выдумки от того, что было на самом деле. Земли волновали и интересовали его, как любого обывателя, кое-что он знал о тех местах благодаря Лиру, помощнику Луиса. Но чем больше, Захария узнавал, тем больше вопросов у него возникало.
Когда цокот сменился разговорами, вампир отложил книгу и, поднявшись из кресла, вышел на крыльцо. До него долетали обрывки фраз, и он всматривался в темноту до тех пор, пока над его головой не вспыхнул факел, любезно зажженный Сильвио. Теперь граф различил Далрата, спину удаляющегося в конюшни слуги и мощные зады лошадей.
Добрый вечер, мой мальчик, - внушил он эльфу, засунув руки в карманы халата и поежившись, - я рад вашему возвращению. Что же вы стоите там и не проходите в дом?
Слив засчитан, - подумал Ос, провожая взглядом Сильвио. Фразу про лошадок он запомнит на случай непредвиденного чинного побега.
Далрат мог служить иллюстрацией к той самой книге, которую Захария читал. Только скорее "Побег" из тех самых земель. Впрочем, в потемках это было сложно оценить. Немедленно улыбнувшись на слова вампира, эльф взмахнул ладонью, приветствуя хозяина дома. Он не заставил себя долго ждать, выходя на свет в шаге от графа. Хорошо хоть на шею не кинулся - поделиться теплом своего сердца и грязью своего плаща.
- Это была сложная поездка, - прокомментировал он свой внешний вид, засим посчитав незаданный вопрос исчерпанным. Молча, как будто таинство совершал, он протянул вампиру сумку, с серьезностью глядя в прозрачные глаза. В сумке должна была оказаться по меньшей мере голова поверженного врага Захарии, чтобы оправдать этот странноватый ритуал.
- А это вам, - туманно изрек Ос, дернув бровкой. Он дождался, пока вампир примет сомнительный дар, после чего, как будто опомнившись, суетливо продолжил
- Нет-нет, не заглядывайте. Точнее, можете заглянуть, но не думайте о том, что увидите. Хотя, кто вам запретит думать…. Не думайте много, - закрутил эльф.
Поистине прекрасная фраза, достойная стать лейтмотивом хорошей книги. Далрат окончательно растерялся, развел руки в стороны и пожал плечами, как бы извиняясь за сбивчивую речь. А причины ее были просты – он не говорил о том, о чем следовало, о чем хотелось. Помокнув под дождем, навернувшись с лошади, наслушавшись фанатичного эльфийского бреда и не менее фанатичного бреда вампирского, он был несказанно рад вернуться под эту крышу. Захария – уверенный, сдержанный – дарил ощущение надежности, стабильности. Под этим взглядом прозрачных глаз отступала горячка, и Далрат снова чувствовал себя кем-то … значимым. Опасное чувство.
- Подождете меня в кабинете? Или где вам будет удобно. Я вернусь и все расскажу, - увлекая за собой графа, пробормотал Далрат, неожиданно чихнув, - простите. Я переоденусь. Недолго. В смысле, быстро. Все хорошо? Как вы провели день? Впрочем, после. Я мигом.
И эльф унесся по лестнице в направлении спальни. Хотя бы умыться. Что-то внезапно ему стало небезразлично, в каком виде представать перед Захарией.
Отредактировано Далрат Ос (2013-12-11 21:23:09)
Когда Далрат вышел на свет, Захария про себя поблагодарил Тьму, что дала ему сдержаться от вопросов в диапазоне от «в какой грязи вас валяли» до «мой мальчик, вы целы». Очень не хотелось выглядеть ненормальной квочкой, или примерять на себя амплуа слишком заботливого отца. Мальчишка вряд ли бы такое оценил. Он только вопросительно приподнял бровь, но получив очень исчерпывающий, хоть и малоинформативный, ответ, удовлетворился. Отчасти потому, что следов драки на лице юного эльфа не наблюдалось, отчасти потому, что тот был в явном смятении, вручая графу какую-то странную сумку. Вышло очень забавно. Мужчина взял сумку, кивнув и эхом в голове эльфа возникло:
Благодарю, а что это?
При этом граф попытался в сумку заглянуть, но замер, когда компаньон попросил его этого не делать, потом он снова попытался открыть сумку и снова закрыл ее, да так и застыл в легкой растерянности и задумчивости, оставшись на крыльце в одиночестве. А потом будто очнувшись ото сна, бросил в спину удаляющемуся эльфу очередное внушение:
Я буду в гостиной, Далрат.
В гостиной Захария опустился в кресло и извлек из сумки странную конструкцию, полученную в дар. Надо сказать, что любопытный механизм сразу увлек его, погружая в пучину научных размышлений и затягивая в мир исследования. Сильвио был абсолютно прав, поломанный механизм оказался более ценным, чем стабильно работающий. Сходив за инструментами, в отсутствие Далрата, Виже-Лебрен успел разобрать и собрать устройство, попутно изучив его досконально и отремонтировав. Теперь он тестировал удивительный экземпляр, с интересом наблюдая за результатом.
- Теперь я знаю, чем буду вас развлекать. Буду покупать в городе какие-нибудь безделушки такого толка, класть их на камень – разбивать вторым и привозить, - улыбнулся Далрат. Он стоял в проходе, молча наблюдая за графом уже как с пару минут.
Ранее быстро ополоснувшись, эльф завис, наконец, вспомнив о необходимости как-то обработать укусы и недавние ушибы. Полностью погрузившись в процесс, он забыл о времени. В этом доме, в общем-то, несложно потеряться в часах: слишком тихий, наполненный призрачными слугами, из которых только Сильвио имел достаточно наглости, чтобы громко песни распевать, нарушая спокойствие этих стен.
Созерцание графа за работой тоже навевало сладкую дремоту. Будь Далрат домашним пауком, он бы улегся где-нибудь у ног Захарии и спал-спал-спал. До ужина. А потом снова спал. До завтрака. И в этой чудесной лени похоронил бы все свои заскоки, рефлексии и вопросы экзистенциального толка. Хотя Сильвио и сам граф предупреждали эльфа о жестком характере вампира… - поверить в это Далрат не мог, да и повода не имел. В любом случае, в данный момент Захария казался теплым одеялом или … теплым одеялом (да, туговато было у эльфа с синонимами уюта).
Он мягко подошел к креслу, заглядывая через плечо Захарии. Конструкция выглядела работоспособной, да и неприятное дребезжание прекратилось. Далрату показалось, что птичка смотрит на него осуждающе – так с ним говорило чувство вины.
- Она работает? – тихо спросил эльф, потянувшись ладонью к диску, но в нерешительности согнул пальцы, остановившись, - я представлял себе эту штуку на могиле Лорелея. Знаете, ребенок кладет игрушку и … паф, - Далрат изобразил «паф» руками, - в смысле птица оживает. Красивая легенда получилась бы. Кстати, поделка, не смотря на производителя, совсем даже безопасная. Никто не умрет.
Последнее он добавил не подумав, просто потому что сам гордился этой особенностью (для вещиц Инэля то была действительно особенность).
- Вы знаете мастера Инэля? Он вот вас знает. Мы с Сильвио к нему случайно заехали по пути…. Увидел, дай, думаю, возьму.
Далрат сам не понял, как соврал про свое желание купить графу подарок. Как-то механически вышло, а исправляться было бы глупо – и так постоянно чушь несет. Этак граф решит, что пригрел в доме умалишённого. Впрочем, такой вывод был бы недалек от истины.
Отредактировано Далрат Ос (2013-12-12 16:08:47)
Каким бы забавным вам это ни казалось, но я безумец, который любит изобретательство. Поэтому вы не далеки от истины в своих фантазиях о подготовке подарков для меня, - Захария не вздрогнул. На самом краю осознания, он, в действительности слышал, как пришел и остановился в дверях Далрат. Но не придал этому значения. Это не было оскорбительным, это лишь означало, что мозг графа уже причислил молодого эльфа к полноправным обитателям этого дома. Мужчина поднял свои бесцветные глаза и отложил инструменты, только тогда, когда эльф перегнулся через его плечо, чтобы проверить, как функционирует птица.
Разумеется, она работает, - отозвался он в голове Оса и запрокинул свою. Ловкие пальцы цепко поймали узкую ладонь собеседника и, потянув того вниз, надавили чужой рукой на плоскость. Далрату пришлось согнуться, чтобы сие произошло, потому что кресло было довольно низким, а вещица лежала на коленях мужчины. Теперь птичка что-то пела, а их лица были так близко, что Далрата могло вот-вот утянуть в странные бездны с непонятно откуда там взявшимися зрачками. – Паф… - раздалось в сознании эльфа, а взгляд Захарии стал чуть насмешливым. Он отпустил руку, давая компаньону свободу. – Ну что же вы стоите, дитя мое, устраивайтесь где-нибудь удобнее и расскажите, где вы взяли сей чудесный предмет, удалось ли вам забрать свои вещи, и как вы умудрились сломать столь добротно сработанный механизм, - он задумался, - мне кажется, я что-то слышал о его создателе. Что-то смутное, - во взор его снова вернулась осмысленность, - кстати, судя по повреждениям, вы уронили это. А, судя по тому виду, который вы имели, когда вернулись, вы уронили вместе с этим себя.
Захария откинулся в кресле, пальцы его поглаживали птицу.
Только сегодня вспоминал я один забавный случай. Ничего существенного, отец учил меня относиться к природе с уважением, там как раз была замешана птица, - он усмехнулся. – Ваша идея понравилась бы прекрасному Лорэлею.
С этой птицей, кажется, я поступил не очень уважительно, - мелькнула мысль и погасла.
Эльф осмотрелся в поисках места, куда бы приземлиться. Усталость накатила на него внезапно – окончательно разморило, хотелось только бросить свое бренное тело на что-нибудь мягкое и не шевелиться до восхода солнца. Он сел на диван, прикрыв глаза, потом тихо стал заваливаться набок, да так и остался неудобно полулежать, не убирая ног с пола.
- Замечательно, - томно пробормотал Далрат, не открывая глаз, - обожаю птиц. Надеюсь, замешанная в истории пташка осталась жива, - губы едва заметно дрогнули, обозначая улыбку, - хотя, если она была в ваших руках, думаю, всё закончилось хорошо.
Далрат вложил в эту фразу чуть больше, чем прозвучало.
- Что до меня, то мой день был весьма…насыщенным. Вещей я много не вернул. Но кое-что, - он бросил взгляд на сумку, из которой так и не вытащил дневник вкупе с кошельком, - в моем предыдущем доме живут очень практичные эльфы. И имущество там, скорее, общее, чем чье-то конкретно. Так что я предвидел такой поворот событий. Разве что….
Он задумался, стоило ли упоминать о странном поступке Нирана. Зачем Захарии лишняя информация? Поймет еще как-нибудь не так. Собственно, а как так? Далрат и сам не знал, как следует толковать выходку вампира. Спокойнее было видеть в этом простое чудачество. Спокойнее, но верно ли?
- В общем, помните того вампира на ярмарке? Он благополучно оплатил мой долг. Зачем-то. А еще растрепал на всю округу, где я теперь и с кем….
Эльф сел ровно, посмотрел на Захарию долгим, пустым взглядом, после чего продолжил
- У свободных эльфов свои правила, своё понимание плохого и хорошего. Когда они собираются в избытке под одной крышей, эти правила превращаются в своеобразный кодекс чести. Наверное, так. Я достаточно долго прожил с ними, чтобы понимать тяжесть своего преступления в их глазах. Знаете, все эти толки про свободу, про достоинство, …про будущее, - последнее Далрат произнес с характерной интонацией, давая понять, что слово-то подменил, - так что прием мне был оказан соответствующий. Наверное, для них я выгляжу не менее странно, чем вы для вампиров, не беря себе эльфов из Амфитеатра.
Далрат сделал неопределенный жест ладонью, что-то отдаленно напоминающее «фонарики-фонарики». После паузы продолжил.
- Сильвио сегодня пел в трактире про золотой. Снискал себе славу и, думается, целый зал поклонников. Ему пора задуматься о новой работе, - эльф устало улыбнулся, обнимая диванную подушку, - что вам еще рассказать? М-м-м…, а потом мы заехали к Инэлю. Он мастерит всякие штуковины, единственной целью которых является убийство незадачливых воришек. Его сроду никто не обворовывал, потому что красть, собственно, нечего. Но он готовится к этому всю сознательную жизнь. Презанятный. Эта птица – единственное его творение, которое не способствует членовредительству.
Эльф кинул Захарии небольшой камешек, переданный изобретателем.
- «Сигналипульсация», - сощурился Далрат, едва выговорив сложное название, - он …, а, впрочем, вам интереснее, если я ничего не буду пояснять.
Подумав, добавил.
- И, да. Я позорно упал с лошади.
Отредактировано Далрат Ос (2013-12-12 20:22:05)
Захария поймал камешек, просто подняв руку с подлокотника. В остальном он даже не шелохнулся. Все то время, пока Далрат, по всей видимости, лишенный остатка сил, рассказывал о своих занимательных приключениях, он молчал во всех смыслах, не подавая никаких признаков того, что вообще жив. Если не считать моргания и дыхания. Бесцветные глаза смотрели бесстрастно, и граф походил на огромное странное насекомое, выжидающее, пока предполагаемая добыча потеряет бдительность.
Меня беспокоит этот вампир, - всплыло в голове Оса, когда рассказ иссяк, - мне не нравится, что кто-то постоянно вынуждает вас быть перед ним в долгу. Я хотел бы приложить максимум усилий к тому, чтобы вы чувствовали себя свободным и защищенным во всех смыслах. Я говорю не только о понимании того, что мой дом – моя крепость, но и о финансовой стороне, - граф задумчиво перекатывал камушек в ладони. – Пока вы со мной, вам ничего не угрожает, но мне восемь сотен лет, я научился понимать, что жизнь это зыбкая субстанция, а посему надо всегда успеть позаботиться о тех, кто тебе не безразличен.
Вампир переложил подарок на стол, внезапно меняя тему разговора.
Завтра мы приладим это на могилу, если не будет бури, - прозрачный бирюзовый взгляд вновь остановился на эльфе, - значит, ваш приятель созидает, чтобы разрушать? Это очень по вампирски, - Захария усмехнулся, - да и вообще, забавно, что некое существо положило всю свою жизнь на то, чтобы защитить себя от несуществующего противника. Хотя, знаете, много лет назад жил один вампир по имени Эрнест. Он поддерживал радикальные методы, оппозиционные взгляды, открыто заявлял о своих предпочтениях в политике, противоречащих текущему положению дел, - граф сощурился, - а потом он сошел с ума. Ему стало казаться, что его преследуют, что за ним следят, что вся его прислуга, это шпионы. Что все его друзья – предатели. В каждом новом существе тот вампир видел засланца. Его несколько раз принудительно отправляли в закрытый дом, он успокаивался там немного, но как только оказывался на свободе, снова начинал всем рассказывать о теории заговора против себя. В итоге, тот вампир отравился ядом собственного приготовления.
Виже-Лебрен встал, отошел к окну, всматриваясь в темноту сада.
А потом, сотни лет спустя, выяснилось, что все его подозрения были правдой. Правительство считало его опасным и следило за ним, - мужчина обернулся, - может, вашего приятеля и впрямь хотят ограбить. И, возможно, у него есть что-то, что является огромной ценностью. Вдруг, это легендарный восьмой ключ, за которым гоняется оппозиция? – он вопросительно приподнял бровь, а потом добавил, - или что-то еще более ценное. Новое магическое седло, из которого вы не будете выпадать?
Захария оттолкнулся от подоконника и подошел к дивану, присаживаясь рядом с Далратом, обнимая того за плечи, притягивая к себе совершенно неожиданно и зарываясь носом в светлые волосы.
Я знаю, вы в смятении, дитя мое. Ваша жизнь изменилась, развернувшись на сто восемьдесят градусов, и понеслась галопом. Прежние ваши спутники не хотят а, возможно, не могут понять этого. Кто-то будет оскорблять вас, кто-то завидовать, кто-то жалеть, как безумца. Но это будет всегда, кем бы и, где бы вы ни были. Так устроены существа. И не важно, вампиры это, эльфы или, даже, киллири.
Он затих на некоторое время, а потом внушил молодому компаньону.
Этот мир несовершенен. И, к величайшему моему сожалению, балансирует вовсе не та тех китах, на которых стоило бы. Спросите у Сильвио, он знает много песенок на эту тему. Музыкальными сии произведения назвать сложно, но поучительными почти наверняка. К тому же, как вы изволили заметить, окружающие в восторге от исполнителя.
Воспроизводил все это граф, задумчиво потираясь губами о пряди Далрата у самых корней на макушке.
Граф рассказывает адаптированную под наш мир историю Эрнеста Хемингуэя.
Хемингуэй страдал от ряда серьёзных физических заболеваний, в том числе от гипертонии и диабета, однако для «лечения» был помещён в психиатрическую клинику. Он погрузился в глубокую депрессию по поводу слежки. Ему казалось, что за ним всюду следуют агенты ФБР, и что повсюду расставлены жучки, телефоны прослушиваются, почта прочитывается, банковский счёт постоянно проверяется. Он мог принять случайных прохожих за агентов.
Хемингуэя пытались лечить по законам психиатрии. В качестве лечения применялась электросудорожная терапия. После 13 сеансов электрошока писатель потерял память и возможность творить.
Во время лечения он звонил своему другу с телефона в коридоре клиники, чтобы сообщить, что жучки расставлены и в клинике. Попытки лечить его аналогичным образом были повторены и позже. Однако это не давало никаких результатов. Он не мог работать, пребывал в депрессии, страдал от паранойи и всё чаще поговаривал о самоубийстве.
2 июля 1961 года в своём доме в Кетчуме, через несколько дней после выписки из психиатрической клиники, Хемингуэй застрелился из любимого ружья, не оставив предсмертной записки.
Спустя пятьдесят лет после смерти, на основании Закона о свободе информации, в ФБР был сделан запрос об Эрнесте Хемингуэе. Ответ: слежка была, жучки были, прослушка тоже была. Прослушка была даже в психиатрической клинике, откуда он звонил, чтобы сообщить об этом.
Все сказанное было понятно, на всё у Далрата был ответ. Но ничего не хотелось говорить. Он прикрыл глаза, уютно положив ладонь на грудь вампира, едва ощутимо поглаживая ткань кончиками пальцев. Его мысли сейчас витали вокруг возраста Захарии, фразы про ненадежность завтрашнего дня. Эльф привык не смотреть дальше завтрака, обеда или ужина. Сейчас же он ощущал легкую тревогу, рассматривая промежуток времени в две-три сотни лет. Невероятно, да и что об этом думать? Пустое. Всегда есть надежда, что Захария одумается раньше и выставит Оса без выходного пособия, скажем, недельки через две. Тогда не придется всматриваться в этот клубящийся, серый туман, кем-то по пьяни или по безумию названный светлым будущим.
Мне безразлично мое благополучие. Впрочем, как и его отсутствие. Да и плевать на мнение остроухой братии. Они вас не знают, да и меня им почем знать? Может быть, Эрнест и оказался прав, но он - исключение. Большинство боится того, что никогда бы не случилось. И так мы много чего упускаем. Если бы я слушал своих и был бы таким, как Эрнест, я бы никогда не пошел с вами. И даже не подозревал бы, что теряю.
Далрат взял в свою руку ладонь вампира и поднес ее к губам. Неспешными касаниями он целовал пальцы графа, отрешенно закрыв глаза, не думая ни о чем, кроме удовольствия Захарии. Впервые за долгое время он почувствовал умиротворение. Так много приходилось бежать, карабкаться, бороться, … останавливать коней и шляться по горящим избам, что Ос уже и забыл это безмятежное чувство спокойствия. Далрат усмехнулся.
- Знаете, как-то один знакомый спросил меня о моих делах…. И я сказал ему: «катастрофа в пределах нормы». Со мной всегда было так. Я так привык к постоянному бегству куда-то, что остановка в этом доме ввела меня в ступор. Сегодня, когда я уезжал, у меня было желание не вернуться. Провалиться в привычный ритм, снова побежать, время от времени засовывая голову в петлю, чтобы потом ее ломать, как бы из этой петли выпутаться, - он отпустил ладонь Захарии, - но когда я снова их всех увидел, пообщался с ними, я почувствовал себя лишним. И понял, что так было всегда. Вы понимаете?
Он поднял голову, всматриваясь в глаза вампира. О нет, эльфа еще не посетило чувство невероятной неловкости за минуту откровенности.
- Хотя, почему я спрашиваю? Мне кажется, вы вообще все понимаете. От строения самоходной кареты до причин миграции полёвок.
Рядом с вами должен был бы быть кто-нибудь действительно достойный. Кто-нибудь выдающийся. А не какой-то там Далрат, играющий по медяку в карты от бессмысленности бытия.
Он грустно улыбнулся своим мыслям, потянулся и, положив ладони на щеки графа, тронул его губы своими. В этом движении был вопрос, ответ на который Далрат не стал дожидаться, надавливая языком, проникая в чужой рот с настойчивостью и страстью, все это время терпеливо ждущей удобного случая.
Некоторые птицы, если их слишком избаловать, не улетят, даже если вы будете бить их газетой и угрожать целой стаей кошек.
- Я не слишком наглый? – торопливо, тихо спросил Далрат, отрываясь на секунду, чтобы по привычке не дождаться ответа. Он целовал эти губы, которые говорили так много правильных, интересных, удивительных вещей - и каждое движение порождало новое, более откровенное. Восхищение, смешанное с желанием, - невероятная сила, затыкающая любой шепоток сомнения, которым так любит вещать неспокойный разум.
Отредактировано Далрат Ос (2013-12-14 02:37:56)
Пока Захария повествовал, он ощутил ответную реакцию на свою невысказанную ласку. Редко доводилось чувствовать подобное. Ладонь эльфа скользила по груди мужчины не потому, что так было надо, и даже, наверное, не осознано. Это подкупало. Потом Далрат и вовсе взял целовать ловкие пальцы графа, которые за всю его жизнь собрали и отремонтировали столько вещиц, что ими можно было бы объять весь Ангенам.
Вампир не прикрыл глаз, не забрал инициативу, он слушал этого взрослого молодого мужчину, который по сравнению с ним самим был сущим мальчишкой и наслаждался каждым мгновением. Время в этой гостиной всегда тянулось медленно, как садовая улитка, переползающая поваленное бревно, а в такие минут и вовсе застывало.
Захария слышал, как смешивается их дыхание, как бьются сердца, так же отчетливо, как и каждое слово, произнесенное новым обитателем дома. Он не стал отвечать на почти риторические вопросы. Не стал признаваться в том, что знал о мыслях эльфа, даже не читая их, не умея и не пытаясь. Не стал «хвастаться» тем, что знает невероятно много и не только о самоходных каретах. Это все было ни к чему. Прозрачный взгляд встретился с серым, и мужчина ощутил, что будь он магом огня, как Сильвио, например, то непременно настоящая, опасная искра пробежала бы по его телу. Грустная улыбка Далрата доводила его до ручки. Сотни лет назад вампир поклялся себе, не влюбляться, не страдать, не сострадать, вообще все «не». Но этот эльфийский нежный цветок, внутри которого наверняка были и природный яд, и сладкий нектар, у которого были толстые, наращённые, укрепленные годами и отточенные шипы, сводил его с ума. Эта приятная эйфория была столь же, прекрасна, сколь сулила вечные муки.
Прохладные ладони легли на его щеки и Захария подался вперед, сначала только поддаваясь в этой милой игре, его губы дрогнули от прикосновения чужих, сложились в привычную усмешку, когда Ос спросил что-то о наглости и впустили проворный настойчивый язычок.
Ты? Мой дорогой мальчик, ты наглый ровно настолько, насколько это приятно, - возникло в голове Далрата, - и, сдается мне, что ты либо понятия не имеешь, что такое наглость, либо умело сдерживаешь ее порывы, - телепатия и немота были невероятно удобны в такие моменты, можно было целоваться и болтать с партнером, внушая ему то пошлости, то нежности, то что-то совершенно отвлеченное.
Опрокинуть почти невесомое для сильных, обнимающих его рук, тело на диван, было простой задачей, как и подмять его под себя, демонстрируя мощь и вес, как и перехватить инициативу в поцелуе, углубляя его, не давая дышать, не давая ни малейшего шанса вырваться. Горячие ладони скользили по бедрам и талии, оглаживали бока, чуть сжимали самые аппетитные места. Прозрачные глаза не закрывались ни на мгновение, графу нравилось смотреть, язык проникал в рот эльфа по-хозяйски, двигаясь в нем с рассеянной ритмичностью. Мужчина дышал тяжело, не скрывая своего немаленького возбуждения, так открыто упиравшегося эльфу в бедро.
- Ээээтот идол, ээээтот идол, ээээтот идол – дон дублон, - раздалось из холла, прежде чем исполнитель нового хита всех трактиров и кабаков вихрем ворвался в комнату. Он не сразу увидел, что именно он прервал, потому что на ходу просматривал какую-то огромную книгу, на поверку, оказавшуюся кулинарной, - надеюсь, вы есть хотите, потому что повар нашел рецепт приготовления блюда, которое называется «эльфийские ушки под синим соусом», ушки, на самом деле, не эльфийские, а свиные, нарезанные полосками, но черт возьми, я все равно открыл книгу и проверил это, так что вы можете спокойно… - он поднял глаза от книги и замер.
Тебя убить, - панорамно закончил граф, поднимаясь с эльфа, чтобы принять сидячее положение и, оправив халат, притянуть Далрата к себе на грудь, обнимая за плечи. – Хватит пялиться. Принеси нам пива и эти свои «ушки под синим соусом», пока мне не пришла в голову идея попробовать деликатес из вампирского длинного языка. Твоего языка, Сильвио, - пояснил он на всякий случай, - я бы заказал мозги, но к сожалению, нельзя съесть то, чего нет.
Сильвио вышел из гостиной, захлопнув книгу и развернувшись на каблуках, пробурчав в коридоре:
- Ах, простите, что мне не пришло в голову стучаться в гостиную, в следующий раз я непременно это сделаю… А еще я буду стучаться в сад, кухню и вообще в любое место, где есть горизонтальные поверхности…
Захария покачал головой и усмехнулся, глядя на Далрата с улыбкой.
Я запомнил, на чем мы остановились, - прозрачный взгляд был многообещающим, - но нам, действительно стоит перекусить, дитя мое сладкое…
Вот чего не умел Далрат, так это сдерживать те самые порывы, когда дело до них доходило. И только взаимность давала четкий сигнал – да, пора! Правда, тут пришлось столкнуться с непредвиденной сложностью – граф практически лишил эльфа простора для маневров. И не сказать, чтобы последний от этого чувствительно страдал. Как раз таки наоборот. Тревожный звоночек возле сердца: «сейчас что-то будет» окончательно вскружил голову – и Далрат впился в губы Захарии, едва ли не кусаясь. Беспокойные руки гладили спину, обещая в недалеком будущем следы от ногтей. А заглушенные стоны вполне могли перерасти в нечто более существенное, оповещающее весь дом о некоем любопытном событии. И каждый раз, когда эльф открывал мутные, затуманенные негой глаза, он встречался взглядом с графом, который свои глаза закрывать и не думал.
Смотри. Что же. Да, я хочу тебя и да, я этого не скрываю…. Впрочем, ты тоже.
Далрат, сладко улыбнувшись, приподнял ногу, насколько это позволяло положение, бедром надавливая на пах вампира. Пальцы зарылись в волосы Захарии, немного запрокидывая его голову. Было трудно дышать – никогда прежде Далрат не чувствовал себя таким легким и незначительным в чужих руках. Даже в первые годы рабства, когда это чувство должно было быть по дефолту, он каким-то образом умел оставаться при своем, думая в процессе о, скажем, … котиках. Сейчас же все было иначе – это было зрелое, взрослое желание.
Эльф прикусил губу, тревожно замерев – только гулкие удары сердца раздавались в теле. Да, пение приближалось. Что-то подобное он испытывал в хозяйском доме, когда при звуке приближающихся шагов судорожно прятал осколки разбитой статуэтки. Память тех лет в обход головы дала эльфу нехилое ускорение – он принялся копошиться, пытаясь сесть ровно, принять чинный вид и сделать лицо «А что было? Ничего не было», но выбраться из-под разгоряченного вампира сложнее, чем выползти из-под обломков еще горящего здания.
Захария запонку потерял. От халата. В диване где-то. Вот мы и искали…. Может быть, я ее проглотил – граф милостиво инспектировал.
О, Тьма, какие прекрасные мысли разом полезли в эту взлохмаченную светлую голову.
Уставившись на Сильвио глазами агнца, Далрат неловко улыбнулся, пытаясь слиться с диваном в единое целое. Оказавшись на груди Захарии, эльф испытывать неловкость не перестал. Хотя новость про «эльфийские ушки под синим соусом» его чуть позабавила. Да, его ушки, пожалуй, довольно часто бывали под синим соусом, но зрелище это было, не сказать, чтобы аппетитным. Хотя все, конечно, зависело от количества алкоголя.
От последней реплики Сильвио Далрат болезненно сощурился. И хотя в этом движении была, скорее, некоторая вина, про себя он все же не преминул добавить, что горизонтальные поверхности для этого дела некритичны.
- Забудьте, - внезапно рассмеялся эльф чуть ли не до слез, - … начнем… потом… с начала.
Его душил смех. Он быстро поцеловал графа в уголок губ, сослепу промахнувшись, и снова повалился на диван, прикрывая глаза согнутой в локте рукой.
- Я обожаю Сильвио, - прокомментировал Далрат, - сейчас была просто сценка из прошлого. Только без последующего…, - он прикусил язык, резко посерьезнев, - вот эту самую песенку он и пел в трактире. Кстати, - посмотрел Ос на вампира, подняв голову, - Сильвио обмолвился, что вы умеете петь. Мне просто интересно. Это так?
Легкость бытия в чистом виде – растрепанная, возбужденная и улыбчивая, как после очень удачной шутки.
Знаете, есть сказка детская и в ней фраза: «Волк зубами щёлк». Вот этим самым волком, который вхолостую щелкнул зубами, не поймав жертву, Далрат себя и чувствовал.
Захария с легкой улыбкой смотрел на смеющегося и какого-то очень домашнего Далрата. Единственное, что резануло его слух, это сказанная вскользь фраза о прошлом. Он не делал вид, что не заметил, но комментировать не стал. Он уже достаточно много сказал эльфу на сей счет, и слов больше не требуется. Постепенно молодой компаньон, если не забудет о прошлом, то точно перестанет проецировать его на настоящее. Надо просто быть собой с ним, максимально открытым и честным, тогда, возможно, что-то у них и выйдет.
Сложно назвать это пением, - возникло в голове Оса. Граф скользнул рукой под белоснежную рубашку собеседника, поглаживая живот, - скорее, это своя трактовка музыкального самовыражения, - ловкие пальцы очертили пупок, пощекотали его и скользнули вверх к соскам, сжимая ритмично и потирая один, а потом чуть теребя второй. – Я полагаю, что вы не успокоите свое любопытство, пока не услышите.
- Я тоже хочу послушать, - сказал Сильвио, входя с подносом и расставляя тарелки с «ушками» и кружки с пивом на столе у камина, - я видел у вас новые ноты, хозяин. И там, похоже, были слова. И, да. Тук-тук-тук!
Захария усмехнулся, но не отдернул руку, а просто вернул ладонь на живот, продолжая поглаживать бархатную эльфийскую шкурку.
Неисправимый и возмутительный наглец, - сделал он панорамное внушение, обращаясь к слуге, - почему я до сих пор не превратил тебя в лягушку?
- Во-первых, потому что, вы не умеете, - Сильвио сел на пол и прихватил свое пиво, - во-вторых, вам жалко того принца, который возьмется меня расколдовывать. Представляете, целует юный принц жабу, и превращается она… - он сделал глоток и торжественно объявил, - в жабу с клыками! Так вы споете? Не для меня, упаси Тьма, для Далрата. А я так, за компанию, послушаю.
Граф рассмеялся своим астматическим кашляющим смехом и поднялся, нехотя убирая руку из-под рубашки молодого компаньона, пересаживаясь за рояль.
Ладно, - велел он, - расслабьтесь, закройте глаза и доверьтесь мне и своему подсознанию. Вы, Далрат, не вставайте, вам с непривычки может быть странно.
Сильвио тут же поставил кружку на ковер. Пролив немного, но, не обратив внимания, он привалился спиной к креслу и закрыл глаза. Захария положил руки на клавиши, провел по ним, а потом из-под его пальцев поплыла мелодия. Она разлилась по гостиной, просочилась в каждый отдаленный уголок дома. А потом и эльф, и слуга ощутили легкое вторжение в голову. Музыка втекла в их подсознание, пустила там корни, побудила ощутить все ярче, слова старой, как мир песни, стали всплывать в мозгу так ритмично и плавно, будто кто-то их, действительно, пел. Иллюзорные образы поплыли внутри сознания слушателей, рождаясь прямо там, визуальные и слуховые. И шум ветра, и стук копыт, и чей-то смех, и чей-то плач, плеск ручья, шелест листвы и страниц, звон меча. И все-все, о чем была песня.
[music]382151[/music]
Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров,
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф.Детям вечно досаден их возраст и быт,
И дрались мы до ссадин, до смертных обид,
Но одежды латали нам папеньки в срок,
Мы же книги глотали, пьянея от строк.Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз,
И кружил наши головы запах борьбы
Со страниц пожелтевших слетая на нас.И пытались постичь мы не знавшие войн,
За воинственный клич принимавшие вой,
Тайну слова приказ, назначенье границ,
Смысл атаки и лязг боевых колесниц.А в кипящих котлах прежних войн и смут,
Столько пищи для маленьких наших мозгов,
Мы на роли предателей, трусов, иуд,
В детских играх своих назначали врагов.И злодея следам не давали остыть,
Юных эльфов до смерти клялись мы любить,
И друзей успокоив, и ближних любя,
Мы на роли героев вводили себя.Только в грезы нельзя насовсем убежать,
Краткий век у забав, столько боли вокруг,
Попытайся ладони у мертвых разжать
И оружье принять из натруженных рук.Испытай, завладев еще теплым мечом,
И доспехи надев, что почем, что почем,
Разберись, кто ты? - трус иль избранник судьбы,
И попробуй на вкус настоящей борьбы.И когда рядом рухнет израненный друг,
И над первой потерей ты взвоешь скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг,
Оттого, что убили его, не тебя.Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал,
По оскалу забрал это смерти оскал,
Ложь и зло, погляди, как их лица грубы,
И всегда позади воронье и гробы.Если мяса с ножа ты не ел ни куска,
Если руки сложа, наблюдал свысока,
А в борьбу не вступил с подлецом, палачом,
Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем.Если путь, прорубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал, что почем,
Значит, нужные книги ты в детстве читал.
Граф не закрывал глаза, когда играл, но взгляд его был направлен внутрь себя. Когда все стихло, стало казаться, что мир замер. Тишина стала оглушительной, но вскоре ее разрушил едва уловимый всхлип, раздавшийся со стороны Сильвио.
Вы здесь » Безмолвие богов » Архив отыгрышей » Владения Захарии Виже-Лебрен
