Сама ярмарка

Переступив порог лавки с древностями, Лео вынужден был приподнять полы длинного восточного суджери, чтобы не порвать тонкую ткань, и на мгновение короткие замшевые сапоги, расшитые золотыми птицами и красными цветами, мелькнули под длинными полами одежды. Эльф почти сразу слился с тенями, как будто всегда был частью странных вещичек, от которых исходила аура судьбоносных решений, зигзагов и повторов судьбы.
Утренний дождь только затих. Последние капли, сорвавшись с крыши, падали на камни, как прошлые слезы Ивона, подчиненного и раздавленного чужими желаниями. Лео был равнодушен к граням красоты, которой одарила эльфа природа. И привносил в нее еще больше холодной идеальности, которой так гордятся иные великосветские рабы.
Длинные лапки ашаамского узора обрисовали сверкающие зеленые глаза, сквозь белую маску грима невозможно было определить возраст, губы поблескивали бальзамом, в котором были смешаны опасные для вампиров ингредиенты. Лео специально выбрал причудливый способ изменить внешность, когда накручивал черные пышные волосы на специальную конструкцию и закреплял ее гребнем  так, чтобы потом продеть через  проемы длинную широкую ленту с цветами на концах, ведь в Мактупе редко появлялись эльфы, побывавшие в Ашааме, но познавшие свободу. Тем более, ни один вампир не позволил бы расхаживать по улицам без сопровождения пышному цветку в дорогом суджери, расшитом золотой нитью и серебром.
Но это не касалось Лео, который не собирался жить по правилам существующего мира. Он пользовался оболочкой, питал ее, изменял по своему усмотрению, как садовник, который выращивает в горшке редкий, но очень дорогой цветок.
Бесценность каждого момента - вот чем жил киллири. И тем бесценнее для него была жизнь Ивона, получившего еще один шанс.
Осматриваясь и не ступая дальше, эльф ожидал появления хозяина, который несомненно услышит шелест ткани, легкий перезвон украшений, а еще уловит тонкий аромат духов с нотками сандала, апельсина и мускуса.
Лео осторожно провел по железному сосуду, стирая пальчиком легкий налет пыли и любуясь на искаженное, но все такое же прекрасное отражение Ивона, который только успокоился где-то внутри после посещения Марка Серро. Да, несомненно киллири надеялся, что никогда больше не увидит зазнавшегося господина у себя в гостиной и найдет иные развлечения, чем приносить подарки бывшему любовнику, которого использовал низменно и грубо, как делают это многие вампиры.
Впрочем, ведь и сам Ивон не строил иллюзий -  да, умел мечтать, поддаваться уговорам, испытывать сострадание. За то и оказался выброшенной вещью на пороге нищеты и смерти. Легче простого тогда было раздавить хорошенького, но опустошенного недоучку с магией воздуха...
Отправить в бордель, изнасиловать, лишить личности...
Лео через плечо посмотрел в темный проем, ожидая появления Орея. Того самого Орея, что по воле судьбы тоже жил когда-то у вампира Марка Серро как раб.

Отредактировано Лео (2013-11-26 20:15:18)

- Вы так любезны всегда со мной, господин Лансвер, - как всегда рассеянный, немного неловкий, словно от смущения, эльф прошел в уютную комнату, позволяя себе найти местечко среди подушек и устроиться с максимальным удобством.
Начинать разговор с чаепития, с восточной долей неспешности, ставшей обычной для Лео, было и приятно, и правильно. Никакие дела нельзя назвать добрыми, если они делаются второпях.
Орей с радушием принимал у себя бывшего раба Ивона, который сумел выбраться из ямы с достоинством и фактически без физических потерь. Не всем эльфам везло сохранить после неволи даже внешний лоск, так что диалог между купцом и главой не самого честного рынка всегда строился тонко, изысканно, напоминая те самые восточные сладости, внутри которых обязательно прячется или орешек, или кусочки фруктов, или даже наркотическое средство, коим баловались многие ашаамские аристократы, укращая своих эльфов.
- Понимаю, что я явился без договоренности, мог утрудить вас и оторвать от дел насущных. Сами понимаете, не в моей привычке врываться в приличный дом без крайней надобности, - Лео протянул руку и взял небольшой кусочек сладости, тем самым выражая полное доверие Орею, мягко улыбнулся, как это всегда делал Ивон, смущавшийся столь плотному и близкому общению. - Меня привел к вам, скорее, вопрос, чем надежда, что вы сможете достать весьма редкую вещицу... - эльф опустил взгляд, замечая усталость на лице Орея, но не посмел спросить причины такой утомленности и некоторой раздражительности, которая проявлялась даже не физически, а ментально, на уровне всплесков огненной магии, которая бурлила где-то глубоко, как настоящий вулкан.
Воздушная магия самого Ивона не раз служила дурную службу при столкновении с магами этой стихии, так что теперь Лео контролировал потоки, отчетливо видя возможность раздуть из искры пожар.
Упоминать Марка Серро в разговоре эльф тоже не собирался, как и просить волшебные шахматы. И хоть на игру хотелось бы взглянуть из чистого любопытства, этот юношеский порыв, стоящий нежного и милого глупца, киллири подавил сразу.
Не ради шахмат он пришел сюда, рискуя опоздать на встречу с господином Леграном, чтобы болтать о пустяках, которые важны словоохотливым остроухим красавцам, живущим ради толики внимания со стороны вампиров, или прожигающих жизнь в вечной борьбе за мнимую свободу, цена которой их собственная могила и кандалы времени, упущенного и использованного зря.
- Дело в том, господин Лансвер,- Ивон печально улыбнулся и сложил руки на колени, пренебрегая пока чаем, ибо его слова стоили особого внимания, - что мне необходима информация вот об этой вещице, - Ивон, как фокусник, извлек из рукава маленькую шкатулку в виде черепахи, украшенную изумрудами и сапфирами, а затем даже открыл ее, демонстрируя содержимое - розовую пахучую мазь, от которой в комнате стало щедро пахнуть так сладко, что могло потемнеть в глазах.
Впрочем, Лео не собирался мучить Орлея и сразу закрыл крышку, неловко улыбнувшись. Пододвинул черепашку ближе к главе рынка тонкими пальцами, продолжая на него пристально смотреть.
- Внутри находится особая мазь, господин Лансвер, - киллири тяжело вздохнул, надеясь, что в ответ его не назовут Мар-Ренг, учитывая, что в свое время герцог Камилло щедро переписал фамилию Ивона на свою собственную. - Дело в том, что она мне крайне нужна. Подобных шкатулок осталось две или три, и я понимаю, что достать их невозможно, так как хозяева могут знать о содержимом... Ну, или не знать, так как открыть секретный замок фактически невозможно. Император Ашаама попросил меня за любые деньги получить сведения о каждой. - добавил Лео тихо и невероятно ласково. - Я же заплачу вам любую сумму за поиски и за то, что вы будете молчать.

Отредактировано Лео (2013-11-27 19:06:08)

На самом деле Лео ожидал отказа, ведь он предпочитал открытость в подобных делах и, упоминая императора Ашаама, сразу дал понять, что придется отчитаться за потраченные даже на поиски средства.
- Конечно, господин Лансвер, я не сторонник секретов, хотя в данном случае содержимое ценнее шкатулок, как вы понимаете, - киллири взял пиалу с пахнущим ароматно чаем, чтобы тоже испробовать вкус, через ресницы взглянул на красно-огненного мага Орея, а только потом продолжил, смакуя паузу, как изысканный товар.
Не всякий умеет преподносить истории, облачая их в таинственность. Не всякий способен показать себя, предпочитая серое нечто, вместо яркой индивидуальности. Не всякому дано умение слушать старые забытые сказки.
- Вы, наверное, слышали в детстве про луговые лунные цветы, которые называют еще Глазами Бога. Когда-то из нектара этих соцветий собирался мед, который смешивали с розовым маслом и мускусом, добавляли золотую пыльцу Королевских бабочек, что еще кое- где обитают в дальних лесах. и получалась мазь, которая сейчас стоит у вас на столе. Этой мазью пользовались вампиры, жившие много тысячелетий назад, чтобы вступать в союзы с существами бессмертными, как сами боги, - томный и мягкий, Ивон откинулся на подушки, расслабленно прикрывая глаза и продолжая размышлять или рассказывать вслух дальше: - Но лунные цветы были уничтожены, а волшебное средство ...от него осталось и следа, кроме нескольких шкатулок, которые находятся в Ангенаме. Одна из них принадлежит мне...
Лео скромно потупился, как будто владел чем-то совершенно особенным, значение чего знал только он один. Орею же осталось только предполагать, каким именно образом использует эльф данную мазь и для каких целей, учитывая все его странности. А еще - как именно связан с подобными играми император Ашаама.
Но Ивон ни разу не подводил Орея в оплате счетов и никогда не забывал долгов. Вот и сейчас он с легким румянцем на щеках решил продолжить беседу тем, что после сказки добавил тихим смиренным голосом:
- Я ведь еще привез и деньги. Для вас и для Марка Серро. Обещанные проценты по оплате кораблей и за проданные товары. В следующий раз после возвращения из Ашаама все мои долги будут возвращены полностью, господин Лансвер. Прикажите только забрать сундук с моей коляски в вашем дворе, - Лео взял еще немного сладостей, не торопя главу черного рынка с ответом на опасное предложение отыскать довольно редкие и ценные артефакты.
Отказать Ивону было легче простого, что нельзя было сказать о императоре Ашаама, который славился опасным нравом и мстительным характером. Марк Серро в сравнении с этим вампиром был всего лишь опальным аристократом средней руки, удобно устроившимся в вольном государстве.

- Вы меня удивляете, господин Лансвер, - чуть повернув голову, Лео посмотрел на собеседника впервые за столько времени, не стесняясь и не пряча за ресницами бледную зелень, в которой поблескивало солнце. Вот так должна была выглядеть радужка жар-птицы, которая залетела в чужую клеть и осталась там неожиданно. - Не вашими вопросами, - добавил он с долей скромности, присущей эльфийской расе, которая не перемешалась густо с вампирскими корнями, с той тонкой ноткой хитроумия, которая сохранилась среди немногих отпрысков, не познавших чужого гнета. - Вы вправе узнать больше информации, но и она стоит денег и средств. На данный момент я сказал даже больше, чем положено, не находите? - новый Ивон, не принадлежащий никому, совершенно свободный от обязательств, гнета говорил, как делец, у которого есть твердое убеждение в том, чтобы поступать сообразно своим желаниям, а не чьим-то другим.
- Неужели вы до сих пор подчиняетесь Марку Серро? - это было заключение рассудка, высказанное без намека на оскорбление или подозрение. - Если так, господин Лансвер... Если это только так, и вы не можете принять решение без него, то я буду вас тревожить столь щепетильными и тонкими политическими вопросами.
Киллири мягко улыбнулся через маску Ивона, которая так шла его кошачьему образу и его острым длинным когтям, которые легко вспарывали брюхо времени, памяти и чужим реальностям.
- Мы можем поговорить о нестоящих безделушках, например, о шахматах, кои предлагал Серро у меня утром в гостиной.
Ашаамский изменник, которого ждет эшафот, если он только вернется на родину. Кажется, где-то здесь скрывается и герцог, прибывший с островов... Но это позже, сейчас шкатулки...
Маска продолжала улыбаться, а прозрачные цветы на длинных лентах покачиваться при каждом движении головы на длинной тонкой шее, в которую столько раз впивались клыки до тех пор, пока созвездия не встретили две судьбы на той стороне океана и не соединили их в одно.
- Хотя я предпочел бы видеть именно вас тем, кто заправляет делами в Мактупе и за его пределами. - купец чуть подвинулся к красному костру, касаясь его магией воздуха, исходящей от Ивона, как легкий бриз. - Дозволите ли вы говорить с вами откровенно, господин Лансвер? - пальчики прогулялись по подушкам игриво, изображая маленького человечка, и остановились на половине пути. - Путник, который долго шел по пустыне, а потом остановился и не смог отделить фата-моргану от настоящего оазиса, частенько не способен переступить и через собственную тень.

Лео удивленно вскинул брови на вопрос, что прозвучал так неожиданно. Гарантии жизни не мог дать даже вселенский закон изменения, а Орея явно пытался таким образом отказаться от предложения. Иначе воспринять купец слова красной гусеницы не смог. Даже той не чужды страхи потерь разочарований и ожидания дурных событий.
Допив предложенный чай и неловко улыбаясь, гость заметно начал торопиться, как будто его подгоняли важные дела. Он взял шкатулку черепахи и отправил ее под одежду, а ветерок мягким ароматом духов донесся и до Лансвера.
- Я не торгую жизнями, чтобы давать такие гарантии. Вы уж простите меня, господин Лансвер. Вероятно, мои запросы слишком высоки, чтобы просить вас о подобных услугах, - Лео собирался найти другие лазейки, чтобы добыть нужную информацию. Имея настойчивый нрав, он всегда добивался желаемого тем или иным путем. - Надеюсь, что вы не будете распространяться о данном разговоре, потому что тогда гарантий точно станет меньше, и я, увы, буду здесь совершенно бессилен. - киллири чуть склонил голову, выражая Орею почтение восточной сдержанности и приязни. Искренность, присущая Ивону, изменилась с тех пор, как Лео стал использовать ее, словно щит, преобразуя в лисью хитрость и даже в некоторой степени обманную слабость.
- Но если вы вдруг передумаете, то поговорка о пустыне будет весьма кстати, и я постараюсь сделать так, чтобы вы нашли приют в Ашааме, если дело пойдет не так. Мне важна наша дружба, господин Лансвер. Несмотря на прошлое, оставившее следы и на вас, и на мне, это не значит, что мы разучились совершать поступки.
Лео легко вздохнул, складывая вновь руки перед собой. Поблескивающие узоры на манжетах стали почти белыми и отливали серебром, рисунок ткани, ниспадающей с плеч, тоже менялся под влиянием теней, становясь то темно-синим, то почти прозрачно-голубым. Бледная маска лица с контуром вокруг глаз не меняла выражения, и Ивон, оставшийся куклой, при этом обрел почти новую сущность.
Он так говорил с Ореем, что со стороны могло даже показаться - пытается давить на него, вынуждая мысленно поворачивать шею с помощью магии времени, где Лансвера ждала незавидная судьба выброшенного из бизнеса эльфа, которого Серро придавит, как железный молот, которому больше не пригодится такой глава рынка, что и сам претендует на власть и деньги, на связи и сплетения судеб.

- Я вам благодарен за шахматы, - Лео чуть склонил голову, воспринимая слова так, как угодно его воле. Ибо многоречивость порой скрывает истинность намерений. Золотая монета легла за шахматы на стол весомым аргументом. Обычно киллири расплачивался ангенамским золотом, но тут достал из длинного мешка именно королевскую монету, которая весила в два раза больше, а на ее чеканке был выбит профиль царствующего вампира. - Не стану спорить насчет скорой расправы. - добавил после того, как прошла почти минута, и все сказанные речи, казалось, остались позади.
Сердце в груди Ивона отсчитывало секунду, ровно билось и равнодушно, как будто ни страдания, ни удивление, ни даже страсти не могли заставить его ожить и испытать волнение.
- Но в данной игре полетит не ваша голова, господин Лансвер. И вы, мой старый и добрый друг, не пострадаете, а только приобретете надежного покровителя. Не такого, как бывший ашаамский преступник, который предал острова и их власть... - купец говорил тихо, едва шевеля губами, хоть и знал, что никто здесь не услышит правды.
Да, много раз Лео смотрел на Серро и думал, во что он превратил эльфа, у которого отнял его силу и его жизнь, чью кровь превратил в обычную ненужную воду. И каждый раз, замечая пошленькую улыбку, хотел вонзить когти в живот этого ублюдка и провернуть внутри, смотря, как меняется цвет его глаз.
То, что тот называл ухаживанием и заботой, киллири считал мелочным собственничеством и самодовольством. Вот кто умел не заморачиваться над правильностью поступков...
- Если передумаете... Орей, - Лео постарался выражать мысль откровенно, как делал это очень редко, - я буду вас иметь в виду и рекомендую в нужных кругах. И уж точно не стану нашептывать о наказании. Порой даже пешкам удается перейти через поле и стать ферзем.

- Вы нисколько меня не задержали, - благодарность маски была выражена оттенками голоса. Ивон легко поднялся, подхватил шахматы и направился к выходу из гостеприимного дома Орея.
Для других он явился сюда по настоянию и приказу Марка Серро, который таким образом продолжает опекать бывшего эльфа, на самом деле - из иных соображений, и дело это осталось исключительно между Лансвером и Лео.
Дракончик, висящий сережкой в ухе зашевелился, приоткрыл глаз и посмотрел на огненного мага, как на нечто удивительное. Тильбо не мог выразить вслух сейчас мыслей, но он чувствовал присутствие другого существа. Симбионта. Тот находился близко и перебирал лапками. А еще мешал маленькому другу Лео сочинять очередную фантазию про Ашаамские зыбучие пески.
- Надеюсь, что весточка от вас дойдет до меня скоро. Ибо через несколько дней я отправляюсь в Ашаам и вернусь оттуда очень нескоро, - с сожалением произнес Лео, пряча руки в рукава и складывая руки перед собой. Он стоял уже на пороге лавки, а шахматы слуга отнес в повозку, украшенную витиеватым узором. - Надеюсь, что и ваши дни будут благополучными, господин Лансвер, - Лео провел по уху и погладил серьгу, которая была на самом деле возбужденно-беспокойным Тильбо, его крошечным дракончиком, учуявшим собрата. -  Жду вас в гости, если захотите посмотреть на зрелищные бои, - эльф поднялся в повозку и еще раз кивнул, уже окончательно прощаясь и приказывая ехать в порт, где была назначена встреча с рыжеволосым красавчиком Анжеем Леграном.
Признаться, Лео волновался. Он не представлял, как именно повернется разговор с капитаном.

Каюта капитана

Дом Десмонда Кэссеби

Выспавшись, позавтракав и решив на больную голову зайти в одну из лавок Мактупа, прежде чем отправиться в путь, Десмонд успел "позаимствовать" у папеньки немного золота и чистенькую рубашку, по которой его не будут определять, как "дворцовую куколку", которая только что выпорхнула со светского раута, а как обыкновенного эльфа с легким налетом резервационной тупости и голого энтузиазма.
Юноша заглянул сюда, привлеченный всякими ароматами и собираясь прикупить ашаамскую накидку и повязку на лицо, которая скроет лицо. Долго рылся в тканях, чтобы немного разобраться в какой не будет выглядеть, как эльф с большим потенциалом. Артефакт дяди нацепил на шею, замыкая магию ключа внутри груди, и тот погрузился в тишину, лишь иногда давал о себе знать... уколами боли.
Говорили, что во время турнира для гостей откроют портал на несколько дней. И нужно было только найти вампира - такого же с большим приветом, чтобы он помог сопроводить менестреля в Ашаам. А там уж Дэс найдет или герцога воды, о котором говорят странные вещи- будто пропал он в восточной державе... Но если так, то есть еще "Чертовка", а там... некто очень важный, ибо от него веет водой, как океаном.
Юноша вытащил синюю накидку с мерцающими звездами по всей поверхности и накинул на голову, примеряя. Чудесненько... прелестненько. Дело за малым - сопровождение. Где же вы, смелые клыкастенькие?
Юноша вручил старому эльфу-продавцу монету, свернул накидку и с улыбочкой ангелочка направился к выходу...

К Орею повернулось чудо-юдо со слегка растрепанным видом и вдурацком к тому же виде: рубашка была спешно застегнута не на те пуговицы, в уголке остался след от шоколада, яркие синие глаза смотрели честно-честно, а на шее виднелся мало того что укус, так еще и засос, которые даже волосами не прикрыть.
- Для... себя, - смотря на Орея чистым взглядом невинного подростка, - для театра, - добавил, понимая, что накидка чем-то нехороша для этого странного эльфа. - Я за нее заплатил, - добавил еще для пущей убедительности, потому что кому какое дело, но ведь все интересуются. - Плохая накидка?Я в них не очень разбираюсь, -менестрель не видел причин, чтобы отдавать товар. Но любопытство исследователя толкало его на расспросы. О, Ашаам так и представлялся местом ярких красок, пестрых нарядов и  трезвона украшений. - А обуви у вас подходящей нет? Такой - с завернутыми мысами... И еще платков, чтобы...лицо прикрыть. - Дэс говорил, а сам думал о том, что если постараться, то найдет он лопушка для путешествия в Мактупе, если очень постарается и наобещает ему с три короба... На полуслове замолчал, прикидывая, как лучше поступить, а потом вновь глянул на Орея. - Так о чем я говорил? -спросил у Лансвера, стараясь не сосредотачиваться особо на впечатлениях от посещения дворцов квадры, борделя и красного дома и старательно избегая мыслей о вампирах, с которыми вчера...и позавчера повеселился от души.
Следовало оставить упоение страстью и вернуться на землю, встать на нее твердо. Только никак не удавалось.
И менестрель вновь потянулся рукой к ашаамским нарядам, разглядывая их, лишь бы не играть в гляделки с хозяином лавки.